Две дороги в Вольфсбург - Сергей Рохленко

Но, слава Богу, мы на борту и обратной дороги нет. «Боинг» взлетел и начал набирать высоту. И тут нам пришлось сразу столкнуться с обычаями и традициями, которые опытные путешественники стараются соблюдать, предварительно с ними ознакомившись. Но мы еще «чайники» в этом деле и попали впросак. Что делает русский человек после пережитого стресса? Правильно, старается его снять, что, в общем-то, рекомендуется медициной. Правда, средства и методы могут быть разные. Я достал виски, приобретенное для профилактических целей в путешествии, и предложил немного расслабиться. У Лены была с собой колбаса, у кого-то нашлись рюмашки и «процесс пошел». Но шел он недолго. Через минут пятнадцать к нам подошла стюардесса и попросила наше «лекарство» и закуску убрать, так как сейчас у мусульман «рамадан», и его традиции надо уважать, даже несмотря на то, что мы не мусульмане. По ее решительному виду было понятно, что никакие возражения приняты быть не могут.

После посадки мы получили багаж и продолжили попытки решить вопрос по перелету в Дакар. Параллельно изучали маршруты самолетов из аэропорта Касабланки до различных аэропортов Мавритании. Картина получалась безотрадная: все аэропорты находились на значительном удалении от маршрута экспедиции, что привело бы к задержке в продвижении и изменило бы сроки окончания кругосветного путешествия, что было невозможно. К тому же шесть человек на пяти машинах долго не выдержат, и это неминуемо приведет к срыву всего проекта. Что же делать?

И тут нам улыбнулась удача, помноженная на огромное желание, заставившее наш мозг лихорадочно изобретать различные варианты, подчас даже явно бредовые. Не буду утомлять читателя их перечислением, ибо спасительное везение было на нашей стороне. Совершая очередной круг, по зданию аэропорта, мы обратили внимание на висевшее на одной из стоек регистрации объявление о регистрации на наш рейс, до Дакара.

По идее, регистрация начинается за два часа до вылета, а у нас больше семи часов, но с другой стороны, здесь сидели и явно скучали сотрудники аэропорта. В голове «картинка сложилась» и, приняв жалостливый вид, который даже и не снился Остапу Бендеру с Кисой Воробьяниновым, мы стали объяснять, что у нас билеты до Дакара, что до рейса еще семь часов, а нам так хочется осмотреть их великолепный город, в котором мы первый раз, и то проездом. Эту картину надо было видеть! Переговоры в основном вела Лена, а три здоровенных мужика с лицами детей-сирот, просящих подаяние, стояли за ее спиной и что-то пытались говорить. Но это сработало!!!

Посмотрев на билеты, и даже не заглянув в паспорта, ведь так откровенно и сердечно могут говорить только люди, у которых с бумагами все в порядке и которым вправду очень хочется посмотреть город. У нас приняли багаж и выдали посадочные талоны. Дорога на Дакар стала более отчетливо просматриваться в нашем воображении, а необитаемые острова в последние сутки больше напоминавшие миражи, начали приобретать четкие очертания.

Мы и впрямь поехали в город, хотя увидеть что-либо толком за три-четыре часа в таком крупном мегаполисе невозможно. В городе практически не было людей и машин, а кафе в большинстве своем закрыты. Вот тебе и посмотрели. Но все резко изменилось с наступлением вечерних сумерек. Буквально за 30—40 минут город стал напоминать кишащий муравейник: открылись кафе, появились толпы людей, улицы наполнились гудками машин.

С особенностью вождения нам предстояло еще столкнуться. Здесь все решается посредством взаимной уступки права проезда, что сопровождается сигналами клаксона. И только одно правило соблюдается полностью, правило сигналов светофора. Все остальное весьма условно, если существует вообще.

Таким образом, походив по городу, если можно так сказать, «познакомившись» с ним, мы вернулись в аэропорт и стали молить судьбу, чтобы она была к нам столь же благосклонна, как и люди в аэропорту, принявшие наш багаж. Наверно, наши мольбы были услышаны или, вернее, сработало правило всех аэропортов: выдан посадочный талон, значит, все нормально.

Еще до конца не веря в это чудо, мы молча, как мышки, прошли пограничный контроль, благо, для россиян он беспрепятствен, и пошли на посадку. Заняв полагающиеся места, мы уже начали готовиться к взлету, и тут нас, по очереди, начало находить остолбенение – по проходу шла, как мы потом ее для себя назвали, «черная мама». Женщина гренадерского роста, черный цвет кожи настолько контрастно выделялся на фоне белоснежного одеяния, что казался нереально черным, а огромный головной убор, накрученный из этой же белоснежной ткани, дополнял это убранство, делая его как бы царственным. А чтобы до конца передать великолепие и величественность этой женщины, добавим, что шла она по проходу «Боинга», задевая бедрами кресла по обе стороны прохода. Зрелище было потрясающее!

Вообще, то обращало на себя внимание, что на борту мы были единственными белокожими пассажирами.

Глава 5. Дакар

Выйдя из самолета, мы оказались в плену влажного, нагретого до высокой температуры воздуха. Ощущение было такое, будто ты попал в сауну, причем, с мороза. Пот моментально начал течь по всему телу, рубашки сделались мокрыми и липкими. Вот такой «горячий» в прямом смысле слова прием! А что же будет днем, если ночью так душно?

Ну, здравствуй Сенегал, с тобой у нас праздник в один день и, значит, мы почти родственники. Я отмечаю 4 апреля день рождения, а ты День независимости, правда, я с 1958 года, а ты с 1960-го. Надеюсь, ты будешь дружелюбен ко мне и всей нашей группе.

И мы пошли в сторону аэропорта, где нас ждали вожделенные визы и команда искателей приключений, участвующих, как и мы, в заключительном этапе кругосветного путешествия.

Но не все оказалось просто. Нам почти удалось пройти мимо пограничника, так как сюда прилетают, как правило, представители Европы, и им виза не требуется. Однако, наше поведение обратило на себя внимание пограничников и нам пришлось показывать паспорта, в которых не было виз. А произошло все вот как: выйдя из самолета, мы договорились сделать невозмутимые лица и, под видом европейцев, незамеченными пройти мимо пограничников. К сожалению, это не получилось. И причиной стала увиденная нами картина. В будке таможенника сидел представитель этой суровой профессии, затянутый в портупею, обутый в сандалии, довольно потрепанного вида, из его рта торчал кусок палки или ветки, которую он непрерывно жевал. Ну, а если добавить, что от этого занятия губы и подбородок у него были покрыты опилками, то картина получилась довольно необычной, если не сказать комичной. Только потом мы узнали, что это специальное дерево и оно предназначено для чистки зубов, но это уже потом…

А в тот момент Коля и Лена, а их как бывалых журналистов трудно удивить, уже прошли мимо пограничника, зато мы с Игорем остановились от неожиданности. Попробуйте представить себе, что в аэропорту Франкфурта сидит сотрудник пограничной службы и жует кусок ветки, причем она торчит у него сантиметров на пятнадцать изо рта. Как вы отреагируете? Вот такое примерно оцепенение было и у нас.

Пограничник поднял голову и, увидев наши изумленные и смеющиеся лица, потребовал паспорта. С этого и начались наши приключения на весь день, а случилось это в два часа ночи по местному времени.

Тут же был вызван руководитель смены, которому мы пытались рассказать об ожидающей нас здесь визе. На что он разъяснил, что никакой визы или разрешения на нее у него нет и раньше утра нам никто помочь не сможет. Единственное, что нам позволили, забрать свой багаж и ждать на скамейке утра. Наше отчаяние стало нарастать после его слов о причине безумно большого количества багажа, валявшегося горками в багажном отделении, дескать, это багаж людей, которым отказали во въезде в Сенегал и даже не дали забрать вещи. Может, это была и шутка, но плохая.

Мы стали по телефону разыскивать нашего руководителя экспедиции, Матиаса Геттенауэра, и спрашивать у него, где наши визы, чтобы он помог нам поскорее выйти из здания аэропорта, и мы бы могли присоединиться к коллегам.

– Гутен морген, – рядом с нами появился высокий худощавый мужчина, одетый в рубашку с логотипом экспедиции, – меня зовут Матиас. Он сказал, что придется ждать утра, так как ночью никакие вопросы решить здесь нельзя, а для того, чтобы пройти к нам, ему вообще пришлось заплатить.

Но мы уже и сами знали от Гордасевича, что виз в аэропорту нет, знали, что нам нужен генконсул России Александр Жданов. Единственное, что смог сделать Матиас, так это добиться, чтобы нас перевели в другое помещение, в этом же здании. Наверно, когда-то оно было хорошей гостиницей. Но не теперь.

Позже немецкие коллеги на пресс-конференции, посвященной окончанию кругосветного путешествия, назвали ее тюрьмой. Но это, конечно, не тюрьма, там даже простыни были и не было решеток на окнах. А то, что с нас взяли деньги за проживание, тем более позволяет отнести это помещение к гостиничному. Правда, здесь на весь номер была единственная лампочка, а из признаков цивилизации замечены только туалетная бумага, зеркало и кондиционер. Причем, судя по размерам, кондиционер предназначался для охлаждения не комнаты, а зала, и потому охлаждал моментально. А из-за отсутствия кнопок управления у него было только два состояния – включено и выключено. Для постояльца это означает: либо ты отключаешь его и умираешь от жары, либо включаешь и превращаешься в пингвина. Дополняли картину полчища тараканов, разгуливавших по всему номеру. Вариантов у нас не было, все-таки это лучше, чем лавки в пограничной зоне аэропорта. Заснуть все равно не получалось, и нам оставалось коротать время в ожидании утра за разговорами о непростой доле путешественников и телефонными переговорами с родными и Гордасевичем, который тоже становился нам роднее и роднее.